План урока
1. Различные объяснения исторического процесса.
2. Что такое «прогресс» и каковы его критерии?
3. Два основных подхода к объяснению прогресса в сфере общественных отношений.
Материал к уроку
Рекомендуется занятие семинарского типа. На нем целесообразно остановиться на различных объяснениях исторического процесса (в основном достаточно воспользоваться материалами учеб¬ника), а затем подробно рассмотреть проблему прогресса в социальных отношениях.
Поскольку дальше по поводу социального про¬гресса будет приведено мнение философа Н. Ф. Фе¬дорова (1828—1903), имеет смысл остановиться на взглядах представителей русского космизма на суть и перспективы общественного развития. Эти взгляды в советском обществознании целе¬направленно замалчивались или сознательно из¬вращались.
Философы отличались от своих собратьев тем, что были уверены в глубинной причастности че¬ловека к космическому бытию, пытались постро¬ить целостную картину мира, основанную на органическом единстве микрокосма (человека) и макрокосма (мирового целого, Вселенной). Сто¬ронники религиозно-философского направления космизма развивали, в частности, мысль о том, что возможно обретение человеком бессмертного статуса собственного бытия, сохранение всех живших ранее поколений (Н. Ф. Федоров). Для этого необходимо полное преобразование Земли для обеспечения потребностей человечества, пре¬образование биологического вида Homo sapiens и возникновение расы высокоорганизованных существ, освоение околоземного пространства, колонизация соответствующих планет, переме¬щение туда оживших поколений (Н. Ф. Федоров, К. Э. Циолковский, 1857—1935).
Вл. С. Соловьев (1853—1900) полагал, что че¬ловечество может стать «богочеловечеством», ес¬ли человеком и родом человеческим будет пре¬одолена его наличная духовно-телесная природа и обретено бессмертное, преображенное Божест¬венное бытие. Мировую историю философ видит как процесс постепенного одухотворения человека через внутреннее усвоение и развитие Божест¬венного начала. Добровольное и свободное подчи-нение этому началу рационального и материаль¬ного (чувственного) в человеке и есть путь пре¬вращения последнего в духовное существо, то превращение, которое составляет смысл истории человечества. Первыми субъектами этого процес¬са были три великих народа в древние времена: индусы, греки и иудеи. Индусам Божественное начало открылось как нирвана, грекам — как идея, идеальный космос, иудеи же увидели вопло¬щение Божественного начала в личности, в «Я».
В. И. Вернадский (1863—1945) считал, что в своем эволюционном развитии человек добился того, что биосфера стала переходить в ноосферу, т.е. такое состояние планеты, при котором разум человека и направляемая им деятельность пред¬ставляют собой новую мощную геологическую силу. Ноосфера в развитом варианте возможна тогда, когда «геологическая роль человека» будет преобладать над другими геологическими процес¬сами, будут открыты новые источники энергии, преобразованы средства связи и обмена между странами, разумно преобразована девственная природа, продуманы система образования и сво¬бода научного поиска, расширенная биосфера выйдет в космос, из жизни общества уйдут вой¬ны. Аналогичные идеи высказывал и французский мыслитель П. Тейяр де Шарден (1881— 1955).
Говоря о возможности социального прогресса, необходимо учитывать то, что этот вопрос с мо¬мента возникновения был для огромного количе¬ства людей в значительной степени предметом веры и надежды, а с этими категориями следует считаться хотя бы из уважения к способности людей поддерживать в себе оптимистические на¬строения, несмотря на пагубность окружающих их условий. К тому же нечеткость критериев со¬циального прогресса позволяет сторонникам его принципиального существования находить в те¬кущей действительности качества и особенности, которые на первый взгляд действительно свиде-тельствуют об улучшении жизни. Как правило, оптимистами выступают руководящие работни¬ки всех уровней (особенно правительственные чиновники) и люди, добившиеся успеха в своем материальном обеспечении. Наиболее яркий при¬мер такого казенного оптимизма — знаменитые слова руководителя СССР в 30—50-е годы И. Ста¬лина: «Жить стало лучше, жить стало веселей», сказанные в тяжелые 1930-е годы в стране, пере¬несшей коллапс коллективизации и жесточай¬ший голод, вызванный ею. Люди, жившие при советской власти, помнят постоянные полные оп¬тимизма и веры в неизбежный прогресс апелля¬ции руководителей страны к будущему: «Нужно напрячься, потерпеть еще немного, и мы зажи¬вем прекрасно, блага прольются на нас бурным потоком» и т. д.
Даже сейчас, когда огромная часть народа жи¬вет ниже уровня бедности, в отчетах правительст¬венных чиновников содержатся цифры, показы¬вающие, на сколько процентов выросли доходы населения (суммируются, как известно, доходы нефтяных и газовых магнатов и зарплата учителей, других бюджетников), товарооборот, им¬порт—экспорт и т. д. Явный «социальный про¬гресс». Состоятельные люди с не меньшим опти¬мизмом указывают на такие признаки прогресса, как магазины, полные продуктов и товаров, отсутствие очередей, строительство домов евро¬пейского качества, возможность купить жилье и др. Правда, за скобками остается вопрос о до¬ступности всего этого изобилия и всей этой рос-коши для подавляющего большинства населения страны.
Пессимистические взгляды на возможность прогрессивного развития общества имеют дав¬нюю историю. Оставим в стороне апокалиптиче¬ские предсказания в рамках отдельных религий: для верующих христиан, например, будущий (в некоторых предсказаниях — довольно скорый) конец света — непреложный факт, но у людей неверующих на этот счет несколько иное мнение.
Интересно прислушаться к суждениям ученых о прогрессе. Например, один из основоположни¬ков русского космизма, Н. Ф. Федоров, отзывал¬ся об идее прогресса с неожиданной моральной точки зрения: «Это категория превосходства жи¬вущих над умершими, младших над старшими, высокомерное обращение сынов и дочерей с ро-дителями». Он отмечал, что прогресс нацелен на увеличение массы удовольствий, на эгоизм, сле¬довательно, на разъединение людей.
Думается, что стоит согласиться с теми обще¬ствоведами, которые считают, что мы живем в последние годы, когда многие еще верят в мифы о безграничном прогрессе и даже, несмотря на явную недостаточность природных ресурсов «для всех» на Земле, о нескончаемом экономическом росте. Отрезвляюще звучат слова английского ученого Э. О. Салливана: «Великому богу, имя которому Прогресс, уже пишется некролог».
Еще раз вернемся к тем, кто верит в идею со¬циального прогресса как такового. Если этих лю¬дей устраивают в качестве критериев прогресса увеличение количества автомобилей на дорогах (и сопутствующие этому пробки, загрязнение воз¬духа и т. д.)» не слишком доступные для боль¬шинства граждан продукты и товары в магази¬нах, совершенствование технического оснаще¬ния здравоохранения, становящегося платным, и другие подобные явления социальной жизни, то не следует разрушать их иллюзии.
Однако как быть с теми, кто трезво оценивает перспективы «прогресса»? Не породит ли подоб¬ное отношение глубокий душевный пессимизм, упадочнические настроения, нежелание стре¬миться к лучшему, более совершенному? Эти не¬гативные настроения могут возникнуть только у тех, для кого высшими ценностями являются дорогостоящие вещи, удовольствия, фальшивая любовь и т. д., т. е. то, что можно купить за день¬ги. Те же, кто живет духовными интересами, ду¬мает об улучшении, о продвижении вперед в совсем других областях жизни — нравственной, культурной, духовной, творческой, — могут впол-не обойтись без тех эфемерных материальных удобств, к которым сводят прогресс адепты по¬требительского отношения к действительности.
Рассматривая проблему прогресса, следует учитывать, что на ее изучение специалистами и широкой общественностью влияют реалии конк¬ретной социальной действительности. В послед¬нее время в публицистике и научных трудах нередко можно встретить близкие к панике настроения относительно будущего человечест¬ва. Вот что пишет, например, известный матема¬тик и публицист И. Р. Шафаревич: «Человечест¬во стоит перед кризисом такого масштаба, что я не знаю сопоставимого в его письменной истории. Это кризис концепции прогресса — непре¬рывного неограниченного роста и увеличения, — которая столкнулась с ограниченностью мира, природных ресурсов, способности природы вос-станавливать наносимый ей ущерб, наконец, ог¬раниченностью психологических возможностей человека. Кризис может оказаться смертельным, но может быть и преодолен — это невозможно предсказать». И далее: «Технологической гонкой цивилизация Запада обречена на гибель в бли¬жайшие 40—50 лет от экономического кризиса. Он исчерпал ресурсы не только свои, но и «третьего мира», силами которого он питается».
