Можно сделать вывод, что предложения со знаком тире произносятся в более высокой тональности, чем соответствующие предложения с двоеточием, регистр которых отличается более низким звучанием. В бессоюзных предложениях со знаком тире ускоренно и более напряженно произносится первая часть высказывания, поскольку она находится в восходящем речевом потоке. Затем следует достаточно глубокая пауза. И речевой поток приобретает более спокойный характер: тон заметно понижается, энергия речи ослабевает, а темп замедляется.
Запишем на доске и в тетрадях строчку из стихотворения А.С.Пушкина «19 октября 1825г.» :
Печален я : со мною друга нет…
Выяснив, что между простыми частями этого бессоюзного сложного предложения причинные отношения, что двоеточие можно заменит конструкцией с союзами так как и потому что , превратим бессоюзное в сложноподчиненное предложение.
Печален я, так как со мною друга нет..
При наличии союза инверсия становится неуместной, поэтому
Я печален, так как со мною друга нет…
Подумаем, чем отличается построенное нами сложноподчиненное предложение от пушкинского бессоюзного? Утрачена эмоциональная выразительность, утрачена драматичность, при чтении его не хочется сопровождать мимикой или жестами, предложение стало книжным, его не хочется читать вслух, оно стало немым. Почему же утратилась выразительность? Обратим внимание на союзы, попробуем их произнести выразительно.
Ничего не получается, потому что союзы выражают логические отношения, их значение невозможно представить в наглядно-образной форме, они не могут иметь в речи метафорического значения, т. е. союзы лишены той богатой, разнообразной жизни, какой живут в нашей речи слова с вещественно – образным значением. Логика усилилась, утратилась выразительность. Монолог лирического героя превратился в повествование бесстрастного рассказчика. Бессоюзное предложение дает больше простора фантазии и действует на чувства читателя., а не на разум.
Рассмотрим строчку из пятой главы романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин».
Он засмеется – все хохочут…
Заметим. Что между простыми предложениями в пушкинском бессоюзном предложении существуют временные связи. Попытаемся превратить предложение бессоюзное в сложноподчиненное.
Когда он засмеется, то все хохочут…
Эта замена нас не может удовлетворить. Так как утрачен какой-то оттенок смысла, поищем варианты:
Всякий раз, когда он засмеется, все хохочут.
Только тогда, когда он засмеется, осмеливаются все хохотать.
Достаточно ему засмеяться, как все начинают угодливо хохотать.
Только последнее предложение адекватно по смыслу пушкинскому, но оно слишком свободно перефразирует его. Нам пришлось вставлять слова «всякий раз, только тогда, осмеливаются» и т. д., потому что они передают разные оттенки пушкинского предложения, но не исчерпывают полноту смысла. Почему же возникли такие сложности с подбором адекватной замены бессоюзному пушкинскому предложению? А потому что в пушкинском предложении действие как на сцене развертывается перед нашими глазами. Вот это качество пушкинского синтаксиса М.М.Бахтин назвал динамическим драматизмом, который достигается строгим параллелизмом в построении предложения.
.(В разработке данного урока автор пособия использовал материалы статьи М.М.Бахтина ) Второе простое является зеркальным отражением первого простого предложения, как хохот гостей является отражением онегинского смеха. Всего четыре слова, а как много сказано. Таким образом, в очень краткой форме. Лаконично бессоюзное предложение может показать наглядную живую картину действия. А пытаясь передать смысл предложения с помощью союзной формы подчинения, мы от показа переходим к рассказу – повествованию, и потому, сколько бы мы ни вводили дополнительных слов, мы никогда не передадим всей полноты показанного. Напряженному динамизму художественной речи, а также разговорной более свойственны бессоюзные предложения с интонациями двоеточия и тире.
Полученные знания можно закрепить при изучении романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени». Прочитаем с учащимися отрывок из повести «Тамань»:
«Волнуемый воспоминаниями, я забылся…Так прошло около часа, может быть, и более. Вдруг что-то похожее на песню поразило мой слух. Точно, это была песня, и женский, свежий голосок, — но откуда?.. Прислушиваюсь – напев странный, то протяжный и печальный, то быстрый и живой. Оглядываюсь – никого нет кругом; прислушиваюсь снова – звуки как будто падают с неба. Я поднял глаза : на крыше хаты моей стояла девушка в полосатом платье, с распущенными косами, настоящая русалка.»
